СУДЬБА, КОТОРОЙ НЕ СУЖДЕНО БЫЛО ЗАВЕРШИТЬСЯ…

В этом году исполнилось 81 год со дня рождения Магомеда Дикаева, известного чеченского поэта-лирика советского периода.
М. Дикаев родился первого сентября 1941 года в г. Грозном в семье Джунида Дикаева, артиста Чечено-Ингушской филармонии.
В трехлетнем возрасте будущий поэт вместе с родителями был выдворен из родного очага, так трепетно и задушевно воспетого им впоследствии, и депортирован в далекий и холодный Казахстан.
В депортации семья Дикаевых сначала проживала в г. Талды-Курган, а затем переехала на станцию Чу Джамбульской области, где Магомед в 1949 году пошел в школу.
Возвратившись на родину предков и окончив СШ№18 г. Грозного, М. Дикаев в 1959 году поступает на историко-филологический факультет (отделение «Русский язык и литература, чеченский язык и литература») Чечено-Ингушского педагогического института. Институт он оканчивает с отличием.
Перед М. Дикаевым открывается широкая перспектива для дальнейшего углубления и совершенствования своего образования, для занятия поэтическим творчеством, к которому он был не равнодушен с раннего детства.
Как отличника учебы, Дикаева оставляют на кафедре русской и зарубежной литературы, рекомендуют в только что открывшуюся при институте аспирантуру.
Писать стихи М. Дикаев начал в школьные годы. Этому способствовала домашняя обстановка, где ценилось народное слово. Любовь к родному краю у будущего поэта зародилась благодаря рассказам родителей, стихам Пушкина и Лермонтова, рассказывающим о свободолюбивых горцах и величественной природе Кавказа.
В начале 60-х годов стихи М. Дикаева регулярно печатаются на страницах республиканских газет, в альманахе «Орга» и коллективных сборниках начинающих литераторов.
Но по-настоящему широкую известность М. Дикаев как поэт получил после участия во всесоюзном совещании молодых писателей в Москве (1963) и выхода в свет первого стихотворного сборника «Нохчочун хIусам» (1965).
На форуме в Москве стихи М.Дикаева получают высокую оценку таких известных поэтов русской советской литературы, как Н.Тихонов, А. Твордовский, Н.Прохоров.
Характеризуя стихи Дикаева, Н. Тихонов писал: «В стихах чеченского поэта Магомеда Дикаева мы находим отзвуки старых горских песен, певшихся под звон мерз-пондара, чеченского музыкального инструмента, находим темперамент джигита и редкую афористическую краткость стиха».
Положительные отзывы классиков русской поэзии имели на творчество М.Дикаева большое побуждающее влияние. Поэзия для него теперь становится смыслом жизни, страстью.
После совещания в Москве стихи М. Дикаева в переводе на русский язык публикуются в журналах Москвы, Ленинграда.
Их охотно печатают в периодике республик Северного Кавказа.
Для всесоюзного читателя М.Дикаев открыл неизвестную до сих пор страницу чеченской лирики.
Один за другим в это время выходят два стихотворных сборника поэта: «Нохчочун хIусам» (1965), «Догу дог» (1967).
Содержание стихов этих сборников показывало, что главным источником поэзии М. Дикаева является народный фольклор, который широко в своем творчестве использовали его старшие наставники М.Мамакаев, М.Сулаев, А.Сулейманов.
Главная тематика творчества М.Дикаева четко определилась уже в его первом сборнике: родной край, мать, дружба, любовь.
Как верно заметил поэт Н.Тихонов, творчество поэта было тесно связано с народной поэзией. Тайну поэтического слова народа М. Дикаев старается постичь во многих своих стихотворениях: «ХIай, лаьттан кийрара ялтанан буьртиг», «Боьлху, боьлу деган пондар» и.т.д.
Мечта о свободе и счастье – вот, по утверждению поэта, – силы, питающие народные песни.
В стихотворении «ХIай, лаьттан… буьртиг» Дикаев создает емкий метафорический образ народа, рождающего свои песни – илли в неуемной тоске по лучшей и счастливой доле:

ХIай, лаьттан кийрара
ялтанан буьртиг!
Хьо малхе кхевдина,
серлонах хьаьгна…
Сан халкъ, ахь маршонан
зIаьнаршка кхийдош,
Готтачу кийрара хьайн иллеш даьхна.

Извечное стремление народа к свободе здесь поэт удачно сравнивает с упорством семени, пробивающим свой первый росток через толщу земли. Так, народ, преодолевая вековые трудности, пришел к своему сегодняшнему дню.
Поэт проявляет неизменный интерес к исторической судьбе народа, к его героическому прошлому. С глубоким желанием показать национальный характер народа, его богатый внутренний мир написано стихотворение М.Дикаева «Нохчо ву со», которым открывается сборник «Деган мерзаш» (1971).
Детство поэта, как об этом было сказано выше, проходило далеко от родного края, родного очага, но любовь к ним, заложенная в нем со дня его рождения, жила в душе мальчика и ждала своего часа, чтобы в самых нежных и искренних словах выйти наружу.
Это случилось в стихотворении «Сан Даймохк»:

Нанас берахь дуьйна
Суна хьо марздина,
Хьоьга дагар дуьйцуш,
Хийла ойла йина,
Сан дай баьхна латта,
Сан ирс долу Даймохк,
Ахь стаг вина,
Со новкъа велира.
И еще: ХIора йогIу кхане
Хьоьца йоккхур бохуш,
Винчу махка кхача
Ас сатийсинера.

Чувство Родины для поэта – это тот мир, в котором он рос и воспитывался, те люди, что первыми вошли в его душу, прежде всего, отец и мать, носившие его на руках, это его первые учителя, первые книги, первые песни и мелодии, запавшие в детскую душу – все то, что открывается человеку, как только он вступает в мир.
Отношение поэта к этому миру темпераментно, страстно, приподнято…
Много теплых и добрых слов поэты разных времен и народов сказали о нежных и заботливых женских руках, об особой доброте материнского сердца. Не является исключением из ряда этих поэтов и М.Дикаев.
Образ женщины-матери поэт во многих своих произведениях доводит до символической обобщенности. Не случайно то, что свой первый стихотворный сборник («Нохчочун кхерч») М.Дикаев посвящает чеченке-матери, умеющей с испокон веков сохранять тепло «чеченского очага» так, чтобы «ни один гость не прошел мимо, не найдя в нем тепла гостеприимства:

«ВогIург, воьдург, юучух кхетта,
Вахар ирс ду», – дайша аьлла,
Нохчийн хIусам шийла хетта,
Цхьа а хьаша тIех ца ваьлла
(«Нохчийн хIусам»).

Большое место в лирике М. Дикаева занимают стихи о любви.
Стихи эти покоряют читателя естественностью и искренностью выраженных в них чувств. Они фабульны. В них все движется к неизбежной гармоничной развязке.
В любимой лирический герой поэта желает видеть верного и преданного друга, готового вместе с ним преодолевать жизненные трудности и невзгоды.
Песни, созданные на основе таких стихотворений, как «Ленинградехь кхиъна йоI», «Ма хала стаг ю хьо…», «Суьйре ю тIейогIуш вайна», «Москвара мехкарий», «Ас лоьхург мила ю…», стали поистине народными.
У какого чеченца, молодость которого пришлась на 60-70-е годы ушедшего века, сегодня настольгически не встрепенется сердце, услышав мелодию на слова М.Дикаева:

Тхан юьртахь тийна ду,
Наб яйна со цхьаъ ву,
Лерина лоьхуш,
Цагарна кхоьруш,
Сахиллалц лехарх, кIад цалуш,
Ас лоьхург мила ю?

Песня, в понимании поэта, – душа народа, через которую он выражает свои заветные мечты, чаяния и надежды.
Символом поэзии, ее святости и чистоты, для Дикаева является чеченский национальный музыкальный инструмент – мерзпондар. Через многие стихи поэта» пондар», наряду со словом» дог», проходит как синоним музы, народного слова.
Определяя роль настоящей поэзии, Дикаев в стихотворении» Дог, хьо мерза пондар бу…» говорит:

…Пондар ю хьан эзар йиш,
Дагах дохуш суйнаш,
Я къинхетаме бIаьрхиш.

М.Дикаев умеет улавливать и передавать самые тонкие, интимные чувства человека, который приходит в соприкосновение с природой. Природа в стихах поэта не только предмет эстетического наслаждения человека-олицетворенная поэтом, онаживет, волнует и дополняет человека:

Iаьнан бIаьргаш сирла хьуьйсу,
Сан ойланийн лар туьдуш,
Ас, ихьхеташ, дагахь дуьйцург
Суна сайнаца дуьтуш.
(«Iаьнан бIаьргаш»).

Стихи М.Дикаева не были в прямую обращены к злободневной тематике времени, не выделялись публицистическим запалом. Гражданственность его поэзии прежде всего проявляется в интимной лирике в лирике, осмысливающей «вечные» вопросы человеческого бытия.
М.Дикаев вернул в чеченскую поэзию интимное «Я». Его поэзия для нас стала изречением неизреченного, сказанием – несказанного.
Творческое наследие М.Дикаева – не только произведения, написанные в жанрах лирики.
Пробовал свои силы поэт и в жанрах драмы. Им написаны в стихотворной форме две драмы:» Маликин безам» и «Даймехкан сурт». Эти драмы не имели сценической жизни. Назначены они скорее для чтения, чем для постановки на сцене.
В драме «Маликин безам» поэт выступает против ненужных условностей, которые имеют в нашей жизни место, когда молодые люди любят друг друга, имеют желание встречаться.
Главные герои драмы – Малика и Леча.
Во второй драме М.Дикаева («Даймехкан сурт») повествуется о тяжелой жизни горцев в прошлом. Главные герои драмы – Атаби, Балу, которые в поисках лучшей доли оказываются на чужбине, но вскоре понимают, что нет счастья человеку вне своей родины.
Трудности, которые героям приходится преодолевать на пути возвращения на родину, – содержание драмы.
М.Дикаев явился в чеченской литературе 60-х годов провозвестником нового литературного и общественного времени. За ним стоит яркий человеческий и художественный образ, который невозможно спутать ни с каким другим.
Секрет небывалой популярности М.Дикаева в 60-70-е годы был в том, что стихи его были исполнены серьезной мыслью, удивительной человеческой искренностью, сердечной добротой.
Его душевные слова словно бы произрастали из глубин народной души, становились частью духовной жизни чеченца. В стихах поэта читатель находил отклик собственным чувствам, собственным переживаниям.
В чеченском народе в 60-е годы жило острое желание освободиться от недавнего трагического прошлого, и это сокровенное желание народа было чутко уловлено и воспето М.Дикаевым.
Рождению М. Дикаева как поэта способствовало новое время, понимаемое народом и им как возрождение.
В чеченской литературе 60-х годов М.Дикаева нельзя было отнести ни к старшему, ни к младшему поколениям литераторов.
Он занимал в ней особое место.
Близкому к нему поколению поэтов – «прометейцам» – предстояло еще родиться, идейно и художественно созреть.
Чем больше знаешь человека, тем труднее о нем рассказать: не знаешь, с чего начать и какой угол зрения выбрать… С подобной трудностью столкнулся и автор предлагаемых заметок, решившись поделиться с читателем своими воспоминаниями о поэте М.Дикаеве.
Я имел счастье быть знакомым с этим ярким человеком в продолжение многих лет. Из множеств встреч с М.Дикаевым –значительных и несущественных – в моей памяти наиболее отчетливо сохранились две встречи: первая и последняя.
Вот об этих двух встречах, насколько мне позволит моя память, я и постараюсь поделиться с читателем.
Первая моя встреча с Дикаевым произошла в начале лета 1962 года.
К нам, то есть ко мне и Туру Мамакаеву (младший сын писателя), беседующим в коридоре второго этажа Чечено-Ингушского госпединститута, улыбаясь, подошел незнакомый мне молодой человек. Тур представил мне его: «Магомед Дикаев, начинающий чеченский поэт, отличник учебы…».
Мы познакомились.
О чем-то говорили… Теперь не помню.
Недолго побыв с нами, Магомед ушел, сославшись на какие-то учебные дела. Когда мы остались одни, Тур, как бы продолжая начатый о Дикаеве разговор, сообщил мне, что тот часто приходит к его отцу со своими стихами и что Магомет хорошо отзывается о его поэтических способностях…
Так неожиданно состоялась моя первая встреча с Дикаевым.
Молодой человек произвел на меня очень хорошее впечатление.
Приятной была его внешность: доброе открытое лицо, правильные черты лица, копна каштановых волос на голове, аккуратно зачесанных назад…
Впоследствии я для себя отметил такие характерные для него детали: смеясь, он всегда запрокидывал голову назад; даже стоя на месте, он, казалось, был в каком-то движении.
Вскоре имя М.Дикаева громко и всевластно зазвучало в чеченской литературе. О нем писали газеты, организовывались радиотелевизионные передачи, проводились встречи с читателями.
Очень популярными стали мелодии, сочиненные на его стихи. Их можно было слышать повсюду.
После состоявшегося знакомства я стал более внимательно следить за творчеством Дикаева и когда вышел в свет его третий стихотворный сборник («Струны моего сердца», 1971), решился поделиться с читателем своим пониманием его поэзии.
В целом положительно оценивая произведения дикаевских сборников, я в своей рецензии («Орга», №4, 1972) отмечал, что «произведениям Дикаева не всегда хватает широкого ощущения жизни во всех ее многообразных связях… Поэт открывает читателю истину только своего знания жизни, а этого явно недостаточно».
Только теперь, по происшествии многих десятилетий, мне стало понятно, что поэтический талант М.Дикаева имел свой особый характер, который не мог полнокровно проявиться в «рамках» соцреализма, требовавшего от художника слова «коллективного» выражения чувств.
В обстановке всеобщего восхищения и одобрения, в которой в то время находился поэт, мои критические замечания в рецензии не могли не задеть самолюбия Дикаева. Но скажу честно, ни словом, ни поведением поэт не дал мне почувствовать свою обиду. Он в этой ситуации показал себя высокоинтеллигентным человеком, понимающим назначение и роль критики.
Наши отношения после этой рецензии оставались такими же, как и раньше, –приятельскими.
Подтверждением этому является книга М.Дикаева «Песни вайнахов» сохранившаяся у меня до сих пор, с его дарственной надписью: «Гилани Индербаеву в знак уважения. Желаю успехов в жизни.
3.11.72 г. Подпись».
Сегодня среди пишущих, к сожалению, выявляются люди, которые мои критические замечания в той давнишней рецензии стараются истолковать превратно, придать им значение, которых они не имели. Плохо, когда из-за какой-то неприязни ко мне используется имя человека, которого нет в живых.
В этом году исполняется тридцать семь лет со дня трагической смерти Магомеда Дикаева, самого талантливого поэта чеченской литературы 60-70-х годов ХХ в.
Он ушел очень рано, многого не успев осуществить. Сегодня только можно гадать, сколько стихотворений, поэм и драм мы недосчитались. За чертой его смерти – уже целая историческая полоса, время, которое по-своему распорядившееся многими поэтическими репутациями, смывшее в реку небытия немало литературных имен. А имя М.Дикаева, несмотря на известные трагические события в республике, осталось в памяти народа и, надеюсь, останется навсегда.
Время стремительно листает страницы любой человеческой жизни, предает забвению когдато яркие события в его жизни.
Поэтому любая памятка об ушедшем писателе или поэте, будь то серьезная, будь то пустяковая, необходима для сохранения памяти о нем для нового поколения.
М.Дикаев умер рано, и многие его окружавшие люди не успели вовремя осознать («лицом к лицу лица не увидать»), кого они потеряли, не спешили рассказать о своих встречах и впечатлениях потомкам. Сегодня уже нет в живых и многих из них.
Ранняя, безвременная смерть художники, как правило, определяющим образом воздействует на его посмертную репутацию. Посмертная легенда почти всегда подправляет и дополняет человека… Чтобы подобное не случалось с тем или иным ушедшим от нас писателем или поэтом, необходима правда о нем, правда о его личной и творческой жизни.
Наша чеченская критика не всегда договаривала (к сожалению, еще не сложилась такая традиция), не всегда бралась за темы, которые так или иначе волновали читателя, оставались непроясненными.
Поэтому в биографиях отдельных чеченских писателей немало так называемых «белых» пятен, которые ждут своей разработки.
Умалчивание об этом не делает чести чеченской литературе, обедняет ее. Если чеченская литература желает стать современной и сильной духом, ей необходимо обратить внимание на затронутую проблему.
До сегодняшнего дня чеченская критика видела свою задачу только в том, чтобы создать облик художника, встающего из содержания его произведений.
Бытовой облик писателя для читателя оставался неизвестным.
Поэт или писатель в глазах читателя должен перестать быть мифом.
О неизбежном и закономерном интересе читателя к бытовой стороне жизни писателя в свое время, несколько иронизируя, высказывался В.Маяковский. Он писал:

Все узнать бы о пиите!
Увидеть в питье, единении…

И как бы отрицательно к такому роду интереса читателя не относились бы пишущие, нам, читателям, все же хочется знать как можно больше о людях, которым мы обязаны воспитанием нашей души, и мы поэтому все жаждем подробностей об их частной жизни: повседневная жизнь поэта или писатель не менее интересна для читателя, чем его творчество.
Плохо ли это? Весь вопрос в том, каковы интересующие нас подробности и детали. Оскорбляют ли они достоинство того, кого касаются, искажают ли его облик, или, наоборот, служат проявлением, углублением наших представлений о его личности, сути его таланта.
В творчестве, как и в самой жизни, всегда есть загадка, которую людям хочется разгадать.
Для сегодняшнего чеченского читателя жизнь и творчество М.Дикаева малоизвестны. Причина этому – события последних десятилетий, когда народу было не до музы.
В 70-80-е годы чеченский читатель, глубоко любя и лелея дикаевскую поэтическую славу, немало «присоединил» к образу поэта всевозможных «историй», создал легенды, которые не имели к нему никакого отношения.
Задача сегодняшней критики в том, чтобы сказать правду о жизни и творчестве М.Дикаева, «освободить» его облик от всего ложного, наносного.
Едва появившись на поэтическом горизонте, М.Дикаев снискал себе громкую славу. Он не скрывал свою одаренность, будучи искренним и доверчивым, щедро делился ею с окружающими его людьми.
Каждому молодому человеку 60-70-х годов хотелось как-то «прикоснуться» к славе поэта, оказаться в её «лучах».
Частое «обмывание» славы незаметно превратилось в необходимость. Поэта часто можно было видеть в кругу сомнительной компании.
Время, необходимое для работы над начатой диссертацией, творчества, уходило на шумные застолья.
Но, как известно, в жизни нет ничего постоянного… все проходит быстро и незаметно.
Вскоре исчезли первоначальные восторги его талантом, реже стали приглашать на радио и телевидение. Поэт увидел, как вчерашние поклонники отвернулись от него, перестали замечать. Все это трудно переносит импульсивный М.Дикаев.
Художник всегда болен повышенной чувствительностью. Он легко раним.
Оставленный друзьями и поклонниками, М.Дикаев… уходит в одинокое застолье.
Жизнь М.Дикаева к концу 70-х годов была полна самых разных контрастов: творческие взлеты, блеск стремительной славы, кафедра, научные поиски – все это драматически переплелись с периодами творческого застоя, потерей друзей и поклонников.
В драме М.Дикаева – масса оттенков, причин, последствий.
Объективных, внутренних и связанных с определенным историческим временем.
Желания быть самим собой, не знать никакой маски, иметь собственное лицо, быть естественным и человечным во всех своих чувствах и поступках – эти качества не всегда положительно оцениваются людьми, которые нас окружают.
Определенную роль в трагедии М.Дикаева, на мой взгляд, сыграл и его возраст…
В 27 лет, завершая 6-ю главу «Евгения Онегина», А.Пушкин на собственном опыте понял и грустно сформулировал одну из неизбежных закономерностей чуть ли не всякой поэтической судьбы:

Лета к суровой прозе клонят,
Лета шалунью рифму гонят…

К концу 70-х годов М.Дикаев не мог писать с такой же легкостью, как в начале своего творческого пути. А писать как попало, без настоящего вдохновения, поэту не позволял его гордый характер. Он мог «разряжаться» только в стихах.
В годы кризисного душевного состояния М.Дикаева рядом с ним, к сожалению, не оказалось надежных и верных людей, приятелей. Не нашлось таковых и среди собратьев по перу: творческие люди не всегда прощают славу своему коллеге.
В памятном слове о М. Дикаеве народный поэт Чечни А.Сулейманов, виня себя и писательскую организацию республики в безвременной смерти поэта, говорил:
«Дикаев Мохьмад, мурйоьлла дечиг санна, кхерчахь сийсачех вацара, иза, чоь серла а оьккхуьйтуш, вогучех вара».
Главный смысл этих слов в том, что всякий, кто имеет слишком чувствительную, слишком добрую, чуткую, уязвимую душу, долго не живет.
Последняя моя встреча с М.Дикаевым состоялась за несколько месяцев до его кончины.
Эта встреча оставила в моем сердце горький осадок, неприятное воспоминание.
Встретил Магомеда я в тот день у кафе «Восток» (микрорайон «Минутка), куда пришел перекусить перед выездом в село. Мы столкнулись с поэтом в дверях кафе. На мое приветствие он ответил как-то странно, отстраненно. И вел он себя в этот день как-то неадекватно: то заходил, то выходил из кафе, ни с кем не разговаривал.
Заказав обед, я пригласил его к столу. Он пришел, но почти не дотронулся до еды. Ни слова не сказав мне, он встал и вышел из помещения кафе.
Отъезжая от автобусной станции, я видел, как он все еще продолжал стоять у двери кафе.
Вскоре Дикаева не стало. Он умер 29 октября 1979 года.
Ушел из жизни и, стало быть, перестал меняться. Теперь мы можем оценивать его творчество таким, каким оно осталось. Оно воспринимается теперь целиком, как одна большая, всю жизнь писавшаяся книга.
Известность приходит к поэтам разными путями: для одних, как стремительный взлёт, яркая вспышка, для других, как медленное, постепенное набирание высоты…
М.Дикаев прошел первый путь известности – самый краткий и опасный.
Роль поэта М.Дикаева современной критикой должна быть определена не только «местом» в текущей литературе 60-70-х годов. Его имя должно быть вписано в большую традицию всей чеченской поэзии.
Самым достойным доброй памяти М. Дикаева для нас будет – озаботиться о его литературном наследии, созданием обстоятельного очерка о его жизни и творчестве. Эта обязанность, в первую очередь, возлагается на писательскую организацию республики.
Семидесятипятилетний юбилей М.Дикаева, хочется надеяться, не будет мероприятием для галочки, а станет всенародным праздником с присвоением имени поэта улице, где он родился, установлением мемориальной Доски памяти.
Гелани Индербаев,
литературный критик,
кандидат филологических наук