«Желаю научиться быть людям полезным…»

Адиз Кусаев принадлежит к поколению, которое вступило в чеченскую литературу в начале 70-х годов истекшего века и внесло в нее свежую творческую струю.
Вместе с Кусаевым (может быть, чуть раньше или позже) в чеченскую литературу пришли такие поэты, как М. Дикаев, М. Кибиев, Х. Сатуев, А. Садулаев, Ш. Арсанукаев, Ш. Рашидов и др.
Этому поколению писателей характерно было жадное и обостренное восприятие действительности, нерасчетливое, активное противостояние злу, поиск истины, как бы не казалось скептикам это занятие бессмысленным и бесполезным.
Первая книга стихов «Амал» («Характер») Адиза Кусаева вышла в 1968 году. До выхода первого сборника стихи молодого поэта, члена литературного объединения при республиканской молодежной газете «Комсомольское племя», печатались на страницах республиканских газет и журналов, в коллективных сборниках молодых литераторов.
Кусаевым издано всего шесть поэтических сборников… Их могло быть втрое больше. Между каждым из его сборников – годы, и немалые! Феномен этот может быть объяснен несколькими причинами. Во-первых, строгий судья своего творчества Кусаев считал возможным выйти к читателям только с выверенным, точным словом; во-вторых, поэт не принадлежал к числу тех, кому в советское время удавалось издавать сборник за сборником. Для этого в условиях «постоянной партийной заботы о развитии национальной литературы» требовался особый «талант». В-третьих, будучи по образованию журналистом, занимающимся вопросами культуры, Кусаев много своего личного времени уделял начинающим писателям, пропаганде их творчества, и в этом находил настоящее удовлетворение.
В чеченскую поэзию А. Кусаев пришел с героем, который остро ощущает свою неразрывную связь с Временем, народом. Герой Кусаева не знает компромиссов, презирает в себе и окружающих пассивность и нерешительность. Творить добро – вот кредо лирического героя поэта!

…Хила деза, сиха хан огуш,
Тар ца луш лаамийн лайх,
Прометейн суй санна, догуш,
Нийсархой, хила деза вай!
(«Нийсархой»)

Должны мы, время торопя,
Не становясь рабами желаний,
Как искры Прометеева огня,
Гореть, мои ровесники.
(«Ровесники»)

Решимость выйти в реальный мир, для познания которого нужно рисковать, бороться, трудиться – вот что, по мнению поэта, достойно настоящего человека:
Хан йолу – хийцалуш,
чIагIло вайн амал,
Халонех ийзалуш хуьлу –
дIакъаьста!
Цхьацца берш буьйлало
ЦIийза, къахьегча:
Семса ло, буьйда ло
Деша, малх кхетча!
(«Хан йолу…»).

Время проходит –
Меняясь, крепнет характер,
Те, трудностей боятся,
Отходят в сторону.
Одни начинают
Ныть от работы:
Рыхлый снег, вялый снег
Тает быстро на солнце!
(«Время проходит…»)

В стихах Кусаева нет никакой позы, желания к «громкому» самоутверждению. Его желания очень «простые»:

Со кхиа лууш ву
Дуккха а дан:
Бай аьхна, кена чу
Мерза са дилла,
Хаза дош аьлла, йоI
Елалуш ган,
ДоттагIчун куьг лаца,
Цуьнан тIам хилла.
(«Адам ду со»).

Я хочу вырасти,
Чтоб многое сделать успеть:
Землю вспахав, вложить
Душу в хлебный колос,
Нежное слово сказав,
Увидеть, как девушку
Озарит улыбка,
Взяв за руку друга,
Стать ему вторым крылом.
(«Я человек»)

«Цель творчества – самоотдача. А не шумиха, не успех…» Эти слова, принадлежащие известному советскому поэту Б. Пастернаку, как нельзя, применимы к творчеству Кусаева. Критика особо не баловала поэта. Да и поэт не делал попыток быть ею замеченным.

Хестор а, вазвар а
Лехна дац ас,
Кхолламо амал сайн
Зерах а хийла…
(«Адам ду со»)

Ни восхваления, ни славы
Я не искал,
Хотя судьба
Испытывала сурово, –
скажет на этот счет и сам поэт в стихотворении «Я человек».
Как известно, выбор названия произведения или целого сборника требует от поэта такого же вдохновения, как и само сочинительство, потому что название сосредоточивает в себе взгляд поэта на суть его поэзии, его отношение к читателю, его понимание мира. Свои сборники Кусаев назвал так: «Амал» («Характер»), «Некъаш» («Дороги»), «Ламанан леча» («Горный орел»), «Хила дезарг» («Необходимость»), «Цхьаалла» («Единство»), «БIаьстенан мохк» («Весенний край»). Названия эти выражают, на мой взгляд, главные направления творчества поэта: движение человеческой души и связанное с ним движение в пространстве и во времени.
Земля за городскими пределами перестала быть для поэта, уже городского человека, только местом, где можно на время отвлечься от городского шума и ненужной суеты. Посещение родных мест оборачивается для него бесконечными открытиями и откровениями. Рано или поздно человек, вышедший в долгую дорогу, обернется назад, к своим истокам. Обернется, чтобы понять, кто он и с чем пришел в мир:

Со вогIу. Бехк буьллуш,
Ма хьежа соьга.
Бакъхета, хIай лаьмнаш, ас шайга бохург:
Миччахь а хиларх со, ас цхьа некъ лоьху –
Бералний, сайн нанний, шуний тIебогIург!
(«Сан безам»)

Иду я. Не глядите
На меня с упреком,
Считайте искренним, горы,
То, что я вам говорю:
Где б ни был я, всегда
Одну ищу дорогу,
Ведущую к детству,
К матери, к вам.
(«Моя любовь…»)

Родному краю и его природе Кусаев посвящает целый цикл стихотворений: «Цхьаалла», «БIаьсте», «Дитташ», «БIаьстенан мохк», «БIаьвнаш», «Кхор», «Ломан басахь», «Пепнаш» и др.
В этих стихах поэт обнаруживает общность природы и человека: природа, как деятельность и природа, как объект красоты:

Шовдано ца лоьху садаIар, мало,
Даима а хуьлу и болх дукха безаш.
Къахьоьгу, эшаеш муьлхха а хало,
Нанас шен бер санна, юзаеш бецаш.
(«Шовда»)

Родник не знает
Ни отдыха, ни лени:
Сильна его любовь к труду.
Работает он, побеждая
Любую трудность,
Вскармливая травы,
Как мать любимое дитя.
(«Родник»)
В поисках своего настоящего призвания Кусаев в начале своего творческого пути пробует разные профессии: статистика, авиатехника. Особо значимой для него оказалась профессия авиатехника, которая оказала значительное влияние на его поэзию. В сборниках Кусаева читатель встречает много стихотворений, в которых, так или иначе, затрагивается тема полета. Поэт гордится, что он принадлежит к тем, кто в небе «зажигает огни в окнах самолетов», «греет вертолеты теплом своих сердец»:

Горгачу кораш чохь
ЦIераш сирла ю –
Уьш оха латийна
Седарчий ду.
(«Седарчий»)
В круглых окнах
Яркие огни –
Это звезды,
Зажженные нами.
(«Звезды»)

Еще:

Лехац некъаш атта, готта,
Духа эцац делла дош…
Церан куьйгаш тIера гIовттуш,
Кеманаш ду, стиглахь довш.
(«Суна гонах»)

Не ищут они легких путей
И данному слову верны.
Поднимаясь с ладоней их,
Самолеты спешат в зенит.
(«Вокруг меня…»)

Казалось бы, что патетике здесь самое подходящее место… Но нет, у Кусаева это – «просто повседневная работа» авиатехников и пилотов. Приверженность поэта к теме «самолет» объясняется его желанием:

Духадийла Iемина, хууш дац кема.
Даима хьалха бен долалац кема!..
…Хьалха бен ца лела со цунах Iема!
(«Амал»)

Пятиться назад
Не умеет самолет –
Он всегда движется
Только вперед!..
…Двигаться только вперед
И я учусь у него!
(«Характер»)

Человек – труженик – главный предмет поэтического исследования поэта. О человеке он судит с точки зрения его полезности и нужности людям. С любовью и восхищением Кусаев пишет о людях труда: о кузнеце, монтере, хлебопашце, шофере и т. д.
Своим добросовестным трудом они в глазах поэта превращаются в настоящих волшебников. Чем, скажем, не волшебник кузнец, который «…лаахь, жима маха… говза бийр бу; лаахь, лаьцна, малхах ира гота йийр ю»? Не менее волшебник и монтер, который:

Стиглара седарчий лехьош,
Шен тIоьрмиг чу дохку цо.
ТIаккха хIусамашкахь летош,
Юьртахь серло яржайо.
(«Монтер»)

…Собирая с неба звезды,
Кладет их в сумку, словно маг,
Чтоб вечерами всюду пестро
Их зажигать у нас в домах.
И если раз на небе будет
Весенней ночью мало звезд,
То знайте, дорогие люди, –
Монтер в дома их перенес!
(«Монтер»)

Лирический герой Кусаева постоянно переполнен желанием действовать, ежечасно творить добро, любить и ненавидеть, самим своим существованием утверждать жизнь на Земле. За это он благодарен своей судьбе:

Баркалла, дахар, ас боху,
Ахь бIаьргаш баларна хьежа,
Керлачу некъаца вогIуш,
Iаламан туьйранаш деша,
Даима хьалхахьа хьежа…

Баркалла боху ас, дахар,
Ахь куьйгаш даларна онда,
БIаьстенца аренаш аха,
Новкъара дIайоккхуш кондар,
ГIо оьшуш волчуьнга кховдо!
(«Баркалла боху ас»)
Тебя я, жизнь, благодарю
За то, что мне глаза дала,
Чтоб, идя новыми дорогами,
Я мог читать сказки природы
И всегда смотреть вперед.

Благодарю тебя я, жизнь,
За то, что дала сильные руки,
Чтоб весной пахать поля
И, убирая с пути сорняки,
Спешить на помощь слабым.
(«Благодарю я жизнь»)

Любовь – вечная тема поэзии. Нет другого жанра, который был бы в такой же мере близок и доступен читателю самых разных вкусов, как любовная лирика.
Благодарность любимой, сохранившей верность в час разлуки, невозможность жизни без «нее» – вот основные мотивы любовной лирики Кусаева. Любовь для поэта – высокое и чистое чувство человека, которое возвышает человека, становится его памятью, его мерой вещей. Обращаясь к любимой, он пишет:

Атта дац дахарехь цхьана,
Сатуьйсуш, некъ гIийла бан.
БIаьрзечунна накъост санна,
Оьшу суна безам хьан.
(«Эрна ду»)

Нелегко в жизни одному,
Мечтательно проходить пути.
Как слепому поводырь,
Нужна мне любовь твоя.
(«Напрасно…»)

Для выражения своих чувств поэт находит простые, но выразительные слова:

Хьан бIаьргийн кIоргера безам
ГIаьттира, цIоцкъамаш тоьхна..
(«Ши туьйра»)

Из глубин твоих глаз любовь
Взлетела, взмахнув бровями.
(«Две сказки»)

…Любовь не бесконечна, как не бесконечна и человеческая жизнь. Но, даже исчезнув, она становится могучим средством, преобразующим жизнь и душу человека:
Юха а гуьйре
ТIекхечи шийла,
Амма хьо бешахь гуш яц.
ДогIанан илли
Ду тахна гIийла –
Байначу безаман аз…
(«Гуьйренан бешахь»)

И снова осень
Холодная пришла,
Но не видно тебя в саду.
И песня дождя,
Как голос потерянной любви.
(«В осеннем саду»)

Кусаев не группирует свои стихи в какие-то циклы и разделы. Стихи даются свободным потоком. Одни и те же темы переходят из сборника в сборник. Такой подход поэта позволяет читателю увидеть уже известное еще точнее и объемнее.
Стремлением к лаконичности поэтической мысли, надо полагать, продиктовано обращение Кусаева к форме миниатюры. Восьмистишия, с которыми поэт пришел к читателю в сборнике «Некъаш» («Дороги»), убеждают нас в том, что они для поэта органичны. Являясь в основном по содержанию продолжением стихов любовной лирики, они передают различные нюансы душевного состояния поэта.
Как известно, писать стихи или прозу для детей очень трудно. Но Кусаев, мне кажется, с этой задачей вполне справился: он нашел для своих стихов форму, позволяющую ему нарисовать картины, доступные детскому восприятию:
Тийна буьйса…
Вайн чу хьоьжу
Сирла бетта са,
Хьуна улло дижа хьоьгуш,
Наб ян хиллалц са.
(«Аганан йиш»)

Тихий вечер…
Смотрит в окна
Яркая луна.
Мечтая лечь
Рядом с тобою,
И спать до утра.
(«Колыбельная»)

Или:

Къоьжа, кIайн
Хьаша вайн
ГIура-Дада ву.
Кхайкха аш,
СовгIаташ
Дохьуш, вер ву чу.
(«Iа»)

Седой, весь белый
Гость желанный
Наш Дед-Мороз.
Только позови,
И он войдет
К нам, неся подарки.
(«Зима»)

Детские стихи Кусаева динамичны. В них достоверно передается логика детского мышления и восприятия.
В состав произведений Кусаева входят и три поэмы: «На земле легендарной», «Ламанан леча» («Горный орел»), «ДоттагIийн махкахь» («В краю друзей»). Поэмы Кусаева – разговор о прошлом и настоящем.
«Чтобы вещь продлилась, надо, чтобы она стала песней…» – как-то заметила Марина Цветаева. Эти слова приходят на память, когда знакомишься со стихами Кусаева, ставшими песнями. Это такие стихи, как «Сан гIала», «Еза йоI», «Байина безам», «Хьох кхета сатуьйсу» и многие другие. Музыку на эти стихи писали известные в республике композиторы – Аднан Шахбулатов, Умар Бексултанов, Али Димаев и др.
Среди произведений, на основе которых созданы песни, особо хочется отметить стихотворение «Сан гIала». Это стихотворение – одно из лучших в творчестве Кусаева. Город в изображении поэта – живой организм, жизнь которого пульсирует многогранно. Город живет, созидает, радуется, хорошеет.
Содержание этого произведения способно вызвать глубокую ностальгию по недавнему прошлому нашего народа и Грозного:

Тем боцу бер санна,
Хьо зевне йоьлуш ю,
Iуьйренца гIаьттина
Хьо балха йоьдуш ю.
Хьан сийна урамаш –
Сан деган пхенаш ду,
Сан гIала, туьйранал
Уьш хаза хеташ ву!
Набарна тевжина
Хьо лаьмнийн карахь ю,
Олуш дерш Соьлжано
Аганан иллеш ду.
Хьан бошмаш, майданаш
Сан дагна хаза ю,
Хьох вала, сан гIала,
Гуттара хала ду!..
(«Сан гIала»)

Как ребенок-шалун,
Любишь игры и смех,
Непоседлив и юн,
Ты торопишься в цех.
Вид твоих площадей,
Скверов, парков милей
Даже сказки самой
Для меня, город мой!..

А забудешься весь
Ты в объятиях сна,
Колыбельную песнь
Шепчет Сунжи волна.
И в разлуке домой
Тороплюсь – снишься мне…

Я горжусь, город мой,
Что ты есть на земле!
(«Мой город»)

В сборниках А. Кусаева немало стихотворений, посвященных людям неоднозначной, исключительной судьбы. Это – Герой Советского Союза Ханпаша Нурадилов, первая чеченская летчица Ляля Насуханова, гармонист-виртуоз Умар Димаев, рано умершие писатель Султан Юсупов и композитор Аднан Шахбулатов.
За судьбами этих имен поэт видит значительные нравственные уроки, которые могут быть поучительны для молодого поколения. Ко всем этим героям применимы слова из стихотворения, посвященного композитору Аднану Шахбулатову:

Вахахь – доьналлица ваха,
Вожахь – къонах хилий вожа.
(«Доьналлин илли»)

Живя – живи достойно,
Погибая – оставайся мужчиной.
(«Песня мужества»)

Говорят: «Новое время – новые песни». Очень точные слова. Сегодня нам нужна иная поэзия, чем, скажем, десять-пятнадцать лет назад.
Но прошлое не проходит бесследно, и стихи, давно написанные, целиком как будто погруженные в свое время, начинают играть иными красками, более глубокими и сочными. Поэзия, говорят, неувядаема и нельзя терять ни одной ее строчки.
Сказанное здесь в полной мере относится к поэзии А. Кусаева, которая, создав образ своего времени, не утратила своего значения. Современность ее в том, что она и сегодня учит человечности.
Гелани ИНДЕРБАЕВ,
кандидат филологических наук,
литературовед